А. Ковшарь - Тропинки в загадочный мир [с иллюстрациями]
Постоянные убежища волка чаще всего представлены норами, которые он обычно использует лишь в период рождения и воспитания молодняка. Рождают волки от двух до тринадцати детенышей, которые очень быстро растут и развиваются. К двум годам молодые уже сами способны к размножению. Серьезных врагов у волка, кроме человека, нет. Поэтому волк, зверь осторожный и «хитрый», успешно противостоит преследованию человека и всегда проявляет по отношению к нему острую наблюдательность и напряженное внимание.
... Вспоминаю тот далекий день, когда я, начинающий зоолог, впервые близко столкнулся с волком. Как-то в конце экспедиции я возвращался в лагерь вдоль берега пересохшей реки Чаган. Время от времени останавливался, чтобы осмотреть местность в бинокль, и вдруг замер от неожиданности. В нескольких десятках шагов на противоположном берегу неподвижно стоял волк. Зверь заметил меня значительно раньше и теперь внимательно, с настороженностью и явным любопытством следил за мной. Положение было не из приятных. Ружье осталось в лагере, а под руками у меня лишь бинокль и записная книжка. Что делать? Мгновенно сообразив, что бегство всегда возбуждает у хищников инстинкт преследования и нападения, и стараясь внешне не выдать признаков охватившего меня страха, я медленно пошел вперед. Волк по противоположному берегу последовал за мной. Я остановился, стал и он. Так мы около минуты изучали один другого, после чего я вновь стал удаляться. Почти в точности копируя мои действия, не приближаясь и не останавливаясь, зверь неотступно следовал за мной. Так продолжалось до тех пор, пока из-за холма, наконец, не показался спасительный лагерь — две палатки и стоявшая около них автомашина. Увидев впереди что-то новое, зверь остановился, уселся по-собачьи и стал внимательно наблюдать за лагерем, провожая в то же время меня взглядом. Только после того как я подошел к палаткам, волк скрылся в одной из многочисленных береговых промоин. Впоследствии подобные встречи повторялись не раз, но эта, первая, навсегда осталась в памяти как самая яркая и впечатляющая.
Исследовавший волков в низовьях реки Тургай зоолог А. Н. Филимонов такие случаи следования волка за человеком назвал «проводами». Помимо проводов, для этих хищников характерны «подходы», когда звери по собственной инициативе приближаются к человеку. Вот как описывает А. Н. Филимонов один из таких эпизодов. «... В урочище Баба мы заметили пару матерых волков в двух километрах от нас, преследовавших одиночную сайгу. Мы остановились и сели на землю, наблюдая за ними. Прекратив ставшую бесполезной погоню, волки оглянулись и заметили нас; резко изменив направление движения, они рысью, иногда переходя на галоп, стали приближаться к нам. Подойдя метров на сто, волки перешли на осторожный шаг; не доходя до нас метров семьдесят, волчица, куснув самца за плечо, резко отвернула в сторону и скрылась за холмами, волк же продолжал подходить, постепенно обходя по дуге, и метрах в тридцати сел, и сидел минут пятнадцать, разглядывая нас».
Помимо «проводов» и «подходов», волкам свойственно «наблюдение за лагерем», когда звери подходят к месту стоянки людей и остаются неподалеку длительное время. В конце мая 1980 года мы ночевали на берегу Аральского моря в двенадцати километрах от рыбацкого поселка Ак Эспе. К вечеру темные грозные тучи еще больше сгустились. Засверкали молнии. Совсем близко раздались гулкие раскаты грома. Пошел дождь. Хлестко, словно по барабану, стучал он по туго натянутому брезенту палатки. Уставший после длительного переезда на автомашине по бездорожью, томясь от несвойственной обычно пустыне влажной вечерней духоты, я лег на раскладушку, головой в сторону распахнутого входа в палатку и, несмотря на гром, скоро заснул.
В дождливую погоду обычно хорошо и крепко спится. Поэтому я не смог понять, сколько времени прошло, когда прекратился дождь и засветила луна. Внезапно какой-то, словно электрический, импульс пронзил сознание. Я проснулся и тут же почувствовал рядом присутствие постороннего живого существа. Открыл глаза и вдруг увидел у изголовья морду крупной собаки, которая тут же бесшумно исчезла. Я не придал этому особого значения. Такое случалось и прежде. Когда мы располагались на ночь вблизи населенных пунктов, голодные собаки в поисках пищи не раз посещали лагерь. Лежа с открытыми глазами, я еще несколько минут размышлял, откуда могла забрести собака? Ближайший поселок был далеко, юрт и аулов вблизи не было. Вдруг в тишине ночи до слуха донесся звук падающего металлического ведра. Осторожно, стараясь не скрипнуть раскладушкой, я приподнялся на локте, выглянул наружу и сразу увидел их. Они стояли в нескольких шагах от поваленного на бок ведра у потухшего костра. Полные напряженного внимания позы, торчащие уши, опущенные вниз, поджатые под ноги хвосты. Волки! — мелькнуло в сознании, и рука автоматически потянулась к лежавшему рядом ружью. Пока я в спешке, непослушными от возбуждения руками пытался вынуть его из чехла, волки успели скрыться.
Невольно вспомнилась и та осенняя лунная ночь, когда я, как ошалелый, выскочил из спального мешка от звука прогремевшего выстрела. Что случилось? — с тревогой подумал я. И тут же, как ответ на мой немой вопрос, за палаткой раздался голос нашего шофера И. К. Слюсарева, страстного охотника и шутника: «Не всегда Магомет идет к горе, бывает, и гора идет к Магомету». «Что произошло, Магомет?» — в тон ему спросил я. «Убил волка» — спокойно, как будто это был обыкновенный будничный случай, сказал он. Все случилось, действительно, донельзя просто. Слюсарев, «голубой мечтой» которого было добыть волка, почти никогда не расставался с ружьем, даже ночью он спал с ним в кузове автомобиля. Разбудили его какие-то посторонние звуки, он выглянул через борт, увидел волка и тут же застрелил его.
На этот раз волки, появившиеся в лагере, вели себя более дерзко. Утром по следам, оставленным на сыром песке, я установил, что, прежде чем подойти к открытой палатке, звери детально ознакомились с окружающей обстановкой. Сначала они подошли к груде лежавших в отдалении ящиков, затем обошли вокруг грузовой машины, обследовали со всех сторон закрытую наглухо соседнюю палатку, в которой находились пять человек, приблизились к моей распахнутой палатке, а затем к залитому дождем костру. Хотя они не оказались людоедами, наглость их не укладывалась ни в какие рамки. На рассвете, зарядив ружье картечью, я отправился по их следам.
Две цепочки следов зверей, шагавших рядом по двум колеям влажной после дождя дороги, вели к месту стоянки другой нашей группы. Пространство вокруг одиноко белевшей в степи палатки, приютившей трех человек, было испещрено множеством волчьих следов. Хотя уже высоко поднялось солнце, палатка была застегнута изнутри, люди в ней спали. «Данабек!— громко окликнул я одного из них.— Не напугали ли вас волки?» — «Да, они нагнали на нас, сонных, страху. После их визита мы долго не могли уснуть»,— ответил он и рассказал, что ночью звери «хозяйничали» рядом с палаткой, а утром выяснилось, что они утащили большой кусок сырой баранины, подвешенный к одной из веревок, растягивающих палатку. Продолжая дальше тропление, я вскоре увидел волков. Они спокойно удалялись вдоль берега моря к видневшимся впереди далеким холмам, где преследовать их было уже невозможно.
